Основы понимания палеогеографии, роли живого вещества и некоторые вопросы терминологии

Несомненно, что в нашем знании литологии осадочных и метаморфических образований докембрийского возраста за последние годы достигнут большой прогресс. Относительно «осадочной геологии докембрия», предлагаемой в настоящее время в качестве самостоятельного научного направления, складывается впечатление, что такое направление, по существу, отвечает содержанию «литологии докембрия». В самом деле, дели и задачи «осадочной геологии докембрия» вполне могут быть отнесены к числу основных задач и цели той ветви геологии и литологии, которая уже хорошо известна под названием «литологии докембрия».

Кроме того, не следует забывать, что в составе докембрийских образований широко развиты и породы магматические, как интрузивные, так и эффузивные, причем есть все основания считать, что их роль в сложении земной коры в докембрии была более значительной, чем в фанерозойском отрезке геологической истории. Следовательно, проблемы их изучения и связанной с ними рудогении именно на докембрийском этапе истории имеют также очень важное значение. Наряду с этим широкое развитие в докембрии метаморфических горных пород, в том числе глубоко метаморфизованных, давно уже поставило перед геологией специальную задачу изучения этих пород и восстановления процессов их формирования. Поэтому, следовало бы в общей проблеме геологии докембрия выделять, кроме «осадочной геологии» и «магматическую геологию», и «метаморфическую геологию». Едва ли это целесообразно. Гораздо правильнее считать, что в общей проблеме геологии докембрия есть разные аспекты, в том числе литологический, петрологический, особая проблема метаморфизма и много других. За понятием «геология докембрия» лучше оставить содержание собирательное, считать ее наукой синтетической, обобщающей в том числе и литологию докембрия. Если же решение всех общих вопросов предоставить специалистам в области «осадочной геологии докембрия», т. е. литологам, то это может привести к односторонности, крайне нежелательной в любой научной отрасли.

Говоря о роли живого вещества в формировании докембрийской земной коры, можно наметить решение вопроса, которое предполагает, что «...главными процессами, формирующими земную кору на всем протяжении геологического развития Земли, были процессы осадкообразования, ... а главными факторами, определяющими эволюцию минерального состава земной коры, было живое вещество, органическая жизнь». Для обоснования этих положений приводятся различные доказательства, причем в качестве основного используется изотопный состав углерода из графитового и иного углеродистого вещества в докембрийских породах, в том числе и в древнейших. В частности, указывается, что содержание тяжелого углерода bСср13 в количестве — 2,8% говорит об его органогенной природе. С подобными утверждениями едва ли можно согласиться. В самом деле, выявление изотопии углерода, а особенно его генетическая интерпретация представляют собой сложную задачу, в которой в настоящее время еще только намечаются возможности генетических выводов. Для примера можно указать, что в лунных породах содержание bС13 составляет -1,8/-3,0, т. е. величину как раз такую, какая в отношении земного углерода считается показательной для его органической природы. Таким образом, необоснованность подобных заключений выявляется достаточно ясно. Нужно заметить, что в настоящее время достоверного объективного метода для различения в метаморфических породах органического и неорганического углерода нет. Следовательно, необходима чрезвычайная осторожность в выводах о роли жизни в осадочном процессе на ранних этапах докембрийской истории Земли и о роли осадкообразования в формировании земной коры в докембрии.

В вопросе о палеогеографических реконструкциях для докембрийских этапов геологической истории необходима также чрезвычайная осторожность, о которой исследователи подчас забывают. Остановлюсь только на двух примерах. Можно не сомневаться в том, что водорослевые образования имеют важное значение для многих карбонатных пород протерозоя. Несомненно также, что водоросли, для жизнедеятельности которых необходим свет, могли и в докембрии жить только в мелководных условиях, т. е. там, куда в толщу воды солнечный свет проникает в достаточном количестве. Естественно также, что литологически карбонатные породы, так или иначе связанные с деятельностью водорослей, весьма разнообразны. Здесь могут встречаться и биогермные образования, в которых породообразующие организмы захоронены в прижизненном положении, и тафрогермные скопления органических остатков, перемещенные после отмирания организмов; возможно присутствие и детритовых пород, состоящих из скоплений обломков скелетных частей организмов разного размера и разной степени сохранности и т. д. Могут присутствовать также и продукты хемогенные, образовавшиеся путем выпадения из раствора, минуя прохождение через ткани живого вещества, и продукты обломочного, терригенного происхождения. Ho все это еще не дает достаточных оснований для выделения в конкретных регионах распространения подобных толщ пород дробных батиметрических зон, как это иногда делается. В самом деле, точная батиметрическая зональность современной литоральной области хорошо изучена, в том числе и по распределению организмов и по их сохранности. Ho даже для молодых — уже для неогеновых и палеогеновых отложений — восстановление такой зональности встречает значительные трудности; тем большая осторожность необходима для палеогеографических реконструкций зон литорали (и вообще морского мелководья) в древних, докембрийских отложениях. Выполненные без необходимых обоснований такие реконструкции могут неправильно ориентировать и практические работы, например, поиски древних россыпей.

Учение о климатических типах литогенеза является, как хорошо известно, крупной заслугой Н.М. Страхова. Ho эти типы выделены им для отрезка геологического времени начиная с девонского периода, для более ранних этапов истории возможность распространения установленных закономерностей была бы недостаточно обоснованной. Поэтому вызывает очень большое сомнение выделение таких типов для архейской эры и даже для предархейского времени. Палеогеографические построения для докембрия вообще, а особенно для глубокого докембрия должны осуществляться с исключительной осмотрительностью.

Наконец, последнее — о классификации и номенклатуре метаморфических, предположительно первично осадочных пород. Здесь, прежде всего, следует обратить внимание на то, что породы — это единственно объективная и вполне реальная основа, которой мы располагаем при познании геологического прошлого. Поэтому с ними нужно обращаться особенно бережно. При разработке классификации и номенклатуры пород нужно очень осмотрительно использовать черты их первичного осадочного происхождения. Только в том случае, если черты этого генезиса запечатлены во вполне объективных признаках, которые поддаются однозначному определению, и эти определения воспроизводимы, сравнимы и могут быть оценены с количественной точки зрения, — только при этом они могут быть отражены в названии породы. Такую породу, например, как гнейс, так и следует называть и классифицировать как глубокометаморфизованную породу, хотя бы исследователь и предполагал, что первоначально это был конгломерат, если это последнее нельзя доказать вполне объективными признаками.

В заключение выражу надежду, что если изложенные выше пожелания будут приняты во внимание при дальнейших исследованиях, то это поможет как более успешному решению общих вопросов литологии докембрия, так и разработке частных ее задач.